Это я, отрицавший тирана не за то, что он зверь и вандал, а за то, что он глуп. (с)М.Щ. Мэджикарп Антон смотрит на людей с интересом
Суббота! Боже мой, суббота! Я думал, не доживу, серьёзно.
Вообще, прелесть выходных начинаешь ценить только тогда, когда тебе всю рабочую неделю вставать в семь утра или даже раньше, если жрать нечего.
Вчера волевым решением проснулся вовремя, но никуда не пошёл, ибо организм разваливался прямо-таки на ходу. Доспал до 12, почувствовал себя разбитым, но всё-таки человеком. Квартира начинает приобретать вид жилья, а не склада с книгами и мебелью.
У меня теперь есть своя полочка для учебников на стелаже, и моё рабочее место будет, видимо, не в корридоре, а у балкона, где светло и свежо. Ну, то есть, оно тут будет, когда мы починим компьютер и купим под него столик, который будет стоять в гостинной части комнаты. Вот так. Когда я более-менее проснулся, Дик почувствовал в себе силы выгулять меня куда-нибудь. Я, обдолбавшись лекарствами, рискнул с ним пойти. Не пожалел. Он так радовался всему.
Домой пришли около четырёх, и меня зачем-то уложили в постель. Организм взревел раненой белугой и вырубился до половины девятого.
Потом смотрели телевизор, а в ночи, когда ложились спать, Дикону припёрло оливье как в "Теремке" - яйцо, картошка, колбаса, горошек и майонез. Ну, на самом деле там ещё огурцы, но на это мы вежливо забили. Он сокрушался, что его нет, косил на меня взглядом, сокрушался... Ну, я сделал, тем более, что варить одну картофелину и одно яйцо не так уж долго. Понравилось.
А сегодня проснулся, посмотрел на часы, думаю: "Блять, ну и что я проспал сегодня??." А мне так - хо-па, и ни-че-го ты не проспал сегодня, сегодня суббота, спи дальше, чувак! Боооже, как же хорошо, думаю я и вырубаюсь обратно в блаженное забытье.
Вообще, прелесть выходных начинаешь ценить только тогда, когда тебе всю рабочую неделю вставать в семь утра или даже раньше, если жрать нечего.
Вчера волевым решением проснулся вовремя, но никуда не пошёл, ибо организм разваливался прямо-таки на ходу. Доспал до 12, почувствовал себя разбитым, но всё-таки человеком. Квартира начинает приобретать вид жилья, а не склада с книгами и мебелью.
У меня теперь есть своя полочка для учебников на стелаже, и моё рабочее место будет, видимо, не в корридоре, а у балкона, где светло и свежо. Ну, то есть, оно тут будет, когда мы починим компьютер и купим под него столик, который будет стоять в гостинной части комнаты. Вот так. Когда я более-менее проснулся, Дик почувствовал в себе силы выгулять меня куда-нибудь. Я, обдолбавшись лекарствами, рискнул с ним пойти. Не пожалел. Он так радовался всему.Домой пришли около четырёх, и меня зачем-то уложили в постель. Организм взревел раненой белугой и вырубился до половины девятого.
Потом смотрели телевизор, а в ночи, когда ложились спать, Дикону припёрло оливье как в "Теремке" - яйцо, картошка, колбаса, горошек и майонез. Ну, на самом деле там ещё огурцы, но на это мы вежливо забили. Он сокрушался, что его нет, косил на меня взглядом, сокрушался... Ну, я сделал, тем более, что варить одну картофелину и одно яйцо не так уж долго. Понравилось.
А сегодня проснулся, посмотрел на часы, думаю: "Блять, ну и что я проспал сегодня??." А мне так - хо-па, и ни-че-го ты не проспал сегодня, сегодня суббота, спи дальше, чувак! Боооже, как же хорошо, думаю я и вырубаюсь обратно в блаженное забытье.
Лучший друг, вторая половина и «внешняя совесть» Райнхарда фон Лоэнграмма. Вы — сама честность, доброта и преданность. С самого детства вы всегда были рядом с Райнхардом. Ради него и его сестры, госпожи Аннерозе, вы готовы пожертвовать всем, даже жизнью. Дай Бог, чтобы вам никогда не пришлось выбирать между любовью к друзьям и совестью…