Разболелся настолько, что на понедельник и вторник взял отгулы, в итоге спал аж часов по 8 каждый день. Самочувствие улучшилось просто вообще на глазах - ушла тревожность, появился некоторый оптимизм, голова перестала болеть, смог делать домашние дела достаточно легко. Что за пиздец, так разве можно было, то есть всё это, сука, время, можно было как бы просто вот это, и всё?
Потом, конечно, опять. На среду спал пять часов, на четверг три, сегодня примерно два. Ничему жизнь не учит.
***
Грустное про работу.Устал как сволочь просто. Работа постоянно напрягает и !внезапно выпрыгивает в совершенно непонятном формате. И бесит. Ууу, как бесит.
Начальство говорит, вот наше новое задание, вот в нём ваша часть, вот моя, делаем к концу недели. Ок, сделал, отправил, окей, обсуждения задания с тех.командой, меня не касающиеся. Две недели проходит, и начальство говорит, вот то задание, сделайте ту мою часть. Ок, во-первых, какого хрена, вы же её уже сделали, и всё в работе? Оказывается, нет, не сделала. Почему всё в работе без той части, а я узнаю об этом через две недели? Хер его знает. Ладно, сделал, отправил. На следующей неделе - вы почему ту часть не сделали, я вам сто раз сказала, что это срочно? Говорю - сделал, вот написал же всем, чего. Оказывается, что у её части задания есть ещё одна часть, про которую она мне не сказала, и которую нужно было, вообще говоря, делать самой первой. Почему не сказала или не сделала? Хер его знает [2], но виноват я. Ладно, отложил всё остальное, сделал. Ещё две недели проходят, до меня начинает докапываться тех.команда по вопросам, которыми я не занимаюсь и про которые понятия не имею. Пишу им, что ничего не знаю, спрашивайте начальство. Далее, после кучи сообщений с ещё большей кучей восклицательных и вопросительных знаков выясняется, что у задания, оказывается, была ещё мифическая третья часть, про существование которой я должен был узнать из Общего Ментального Вещания Компании, но злостно проспал время сеанса, судя по реакции начальства. Почему был выбран этот способ коммуникации, вместо того, чтобы сказать словами через рот или написать сообщение? Хер его знает [3]. Но виноват я.
Я просто не могу уже. Я всё понимаю - новые таблетки с новой побочкой, операция у мужа, два провальных месяца подряд, но я тут вообще при чём. Я её своими проблемами не гружу, и по работе ими не размахиваю? У меня в общем-то две фигни, с которыми ей приходится считаться - я асоциален и имею хронический бронхит, всё остальное её и работы не касается. Ugh. Серьёзно, я очень сильно пытаюсь не играть против неё во всей этой хреноте, но что мне реально остаётся-то?***
Кругом опять гендерные праздники. Ugh во все стороны.
***
Условно про политику, но больше про семью.Новые поправки в Конституцию a.k.a. попытка подковать мёртвую лошадь гнилыми картофельными очистками. И ленточка, ленточку не забудьте.
Ужасает не нарушение прав человека, или оголтелое насаждение веры, или прямой национализм, или прямое насилие, видимо, уже выработалась высокая толерантность к этому всему дерьму. Ужасает невежество. Ужасает неадекватность. Ужасает преподносимый как образец непогрешимости и праведности детский труп в золотом шитье. Что блядь стало с этой страной. Кто эти люди вокруг меня. Зачем.
Какое-то время назад говорил с матушкой, и она несколько жаловалась на свою подругу, которая практически сразу после института планомерно свалила сначала в Европу, потом в Америку, изъездила практически весь мир и весьма либерально настроена, и потому проталкивает демократические идеи известного товарища Н. - мол подруга эта не понимает эту страну, и что тут происходит и как это происходит, и прочее. Я говорю - сейчас как бы, ну, пиздец происходит, чего плохого в нормальной демократии, это как бы важно, гуманизм, власть народа, все дела, да? А она смотрит на меня, и глаза её голубые - пустые и немного влажные, и тёмные, как темнеет кожа над заживающей раной. И говорит - ты этого не помнишь, но у нас уже менялся режим. Совсем недавно. Я это пережила с двумя маленькими детьми, больной матерью и должностью научного сотрудника в крохотном НИИ. Я каждое утро провожала твоего отца в Москву на работу и не знала, вернётся ли он обратно. И что я буду делать, если не вернётся. У меня обошлось, у многих моих знакомых - нет. Я больше такого никогда не хочу. Никогда.
Знаете, я никогда не думал, что у неё в жизни был опыт подобного пиздеца. Это, конечно, последствия того, что в этой долбанной семье никто ни с кем не разговаривает о важных вещах, а если и разговаривает, то только о ВОВ, но тем не менее.
Я никогда не думал, что она в принципе может понять меня в этом плане, и никогда особенно не понимал, откуда у меня при достаточно благополучном детстве вся эта дикая неуверенность во всём, тревожность и недоверчивость, и стремление к "правильности". Потому что пока ты соблюдаешь правила стаи, ты в безопасности. А как только ты сделаешь хоть полшага в сторону, тебя сожрут.
И проблема в том, что таких, как она - вся страна от 40 до 70. Травмированных, пережёванных, измученных, как-то наконец вставших на ноги и поднявших детей, и безумно боящихся снова оказаться в том аду, на этот раз бессильными стариками, которых революция прожуёт и выплюнет на обочину. Масштабы пиздеца оказались настолько больше, чем я думал, что теперь как-то вообще в сторону политики смотреть не только противно, но и страшно.
Но зато по итогам того разговора она поняла, что детей от меня ждать в ближайшие двадцать лет не стоит, и то хлеб.***
А ещё на днях откололся кусок переднего зуба. Хрен заметишь, правда, но нужно чинить. Ugh.